Майна Раиса

Пол

Ж

Год рождения

1939

Год смерти

2009

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино, Провидения

Место смерти

Провидения

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимоска

Имя отца

Владимир Майна

Имя матери

Имена сиблингов

Владимир Майна

Имена детей

Ким, Николай, Марина, Юлия, Ирина Аппы

Профессия

Почтальон в Новом Чаплино

Кем вернулась

Қырңухтықақ (своим дедушкой по отцовской линии)

Раиса Майна
1997
Из архива Софьи Семиной
Раиса Майна
1997
.
Из архива Софьи Семиной
Женщины: Укуна (в заднем ряду) и ее дочь Раиса Майна
Новое Чаплино
1950-е
Из архива Софьи Семиной
Женщины: Укуна (в заднем ряду) и ее дочь Раиса Майна
Новое Чаплино
1950-е
.
Из архива Софьи Семиной
Раиса Майна делает тапочки
Из архива Софьи Семиной
Раиса Майна делает тапочки
.
Из архива Софьи Семиной
В центре сверху — Нутанаун Галина, справа от нее Раиса Майна (в замужестве Аппа). В нижнем ряду (слева направо): Всюка Элла (из села Сиреники), неизвестная, Александра Соколовская (учительница)
Уңазиқ
1956
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
В центре сверху — Нутанаун Галина, справа от нее Раиса Майна (в замужестве Аппа). В нижнем ряду (слева направо): Всюка Элла (из села Сиреники), неизвестная, Александра Соколовская (учительница)
Уңазиқ
1956
.
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении

Апа (Аппа) Николай

Пол

М

Год рождения

1941

Год смерти

1971

Место рождения

Қигўақ (Кивак)

Место жительства

Кивак, Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Магадан (лечился от туберкулеза)

Племенная группа

Қигўаґмит (Кивагмит)

Национальность

Эскимос

Имя отца

Ыхсювак

Имя матери

Укыкля

Имена сиблингов

Нутатагин, Тынанўан

Имена детей

Ким, Николай, Марина, Юлия, Ирина Аппы

Профессия

снимался в фильме «Начальник Чукотки»

Николай Аппа
Ленинград
1960-е
Из архива Тамары Пивраны
Николай Аппа
Ленинград
1960-е
.
Из архива Тамары Пивраны
Николай Аппа в Ленинграде
Ленинград
1960-е
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа в Ленинграде
Ленинград
1960-е
.
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа в Петродворце
Ленинград
1960-е
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа в Петродворце
Ленинград
1960-е
.
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа на съемках фильма «Начальник Чукотки» в Судаке
Судак
1960-е
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа на съемках фильма «Начальник Чукотки» в Судаке
Судак
1960-е
.
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа на съемках фильма «Начальник Чукотки» в Судаке
Судак
1960-е
Из архива Софьи Семиной
Николай Аппа на съемках фильма «Начальник Чукотки» в Судаке
Судак
1960-е
.
Из архива Софьи Семиной

Марина Семина, дочь (2011)

Мама мне рассказывала сон после ахқышақа [кормления духов]. Увидела она древнюю-древнюю старушку, которая сидит возле яранги, вся-вся седая. И говорит ей эта старушка: «Ўалы́нкықун [спасибо]! Мы так хорошо поели, вкусно так было, и еще с Магадана человек приехал». И мама проснулась. А «человек с Магадана» — это ее муж, Николай Аппа, он в Магадане похоронен.

Ақылъқақ, Леонид Иванович Акилькак

Пол

М

Год рождения

1940

Брак

Ольга Владимировна Нумынкау, Екатерина Экильку (в девичестве Рухтылина, аватмит)

Год смерти

2018

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимос

Имя отца

Пуґима

Имя матери

Ўақа

Имена сиблингов

Семен Апашик, Татьяна Максимовна Напаун

Имена детей

Лариса, Эдуард, Андрей Акилькаки

Профессия

Служил в погранвойсках, позднее был строителем, дворником в детском саду, кочегаром, столяром

Леонид Акилькак (справа)
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Ларисы Яковлевой
Леонид Акилькак (справа)
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Ларисы Яковлевой
Леонид Акилькак (слева) с внуками (слева направо) Альбиной, Артемом, Олесей, Сергеем и с дочерью Ларисой Яковлевой
Новое Чаплино
1990-е
Из архива Ларисы Яковлевой
Леонид Акилькак (слева) с внуками (слева направо) Альбиной, Артемом, Олесей, Сергеем и с дочерью Ларисой Яковлевой
Новое Чаплино
1990-е
.
Из архива Ларисы Яковлевой
Леонид Акилькак с дочерью Ларисой
1990-е
Из архива Ларисы Яковлевой
Леонид Акилькак с дочерью Ларисой
1990-е
.
Из архива Ларисы Яковлевой

Леонид Акилькак (2011)

У вас эскимосское имя?Ақылъқақ.
Вы кем вернулись?Как гость [эскимосское ақылъқақ].
Кто вас так назвал?Раньше, когда я еще в утробе был, двое… Льдом пригнало, их оторвало. Охотник… и пастух, тот таскал его… Уехал вовремя… Охотник там помер. Вот меня Ақылъқақ и назвали — «гость».
Получается, что когда ваша мама была беременна, пригнало льдом…Льдину пригнало. И там кто был на льдине?Двое. Один — пастух, второй — охотник. Охотник уже не сумел ходить — пастух таскал.
Пастух таскал охотника. То есть их оторвало на льдине, и они блуждали по морю?Да. Их пригнало в Чаплино.
И поэтому ваша мама решила назвать вас Ақылъқақ?Да.

Павел Рольтин (2020)

Вы когда последний раз так бусинку дарили, когда вам кто-то помог [бусинку дарят в качестве платы за ритуал]?По-моему, я дяде Лене Акилькаку, где я живу, я ему принес бусинку. Себе на кровать. Кровать стояла. Это по-ихнему уважение.
А он как помог?По-нашему он как будто бы пошаманил. Я попросил почистить или что. Как будто кто-то наговорил, и у меня ничего не получалось, и он меня почистил.
Как он вас почистил?Поболтал, и у него рог. Он, кстати там, у меня дома лежит. Торбаса [сапоги], рог олений, торбаса чистить, и вон он чистенько. Там и осталось, дома лежит. Я знаю, что он ею пользовался, дядя Леня Акилькак.
А почему вы к нему обратились именно?Я вот здесь жил, где развалины. Он у меня соседом был. Он в стенку постучит, когда пенсию получит: один же дома. Постучит. «Что?» — «Бутылочку взял».

Документы

(1 / 2)  Военный билет Леонида Акилькака
26 ноября 1964
Из архива Ларисы Яковлевой

(1 / 2)  Военный билет Леонида Акилькака

26 ноября 1964

(2 / 2)  Военный билет Леонида Акилькака
26 ноября 1964
Из архива Ларисы Яковлевой

(2 / 2)  Военный билет Леонида Акилькака

26 ноября 1964

Иппи

Пол

Ж

Год рождения

1913

Брак

Силықа (1936 или 1937)

Год смерти

1993

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Сиґунпагыт — напақутаґмит

Национальность

Лякаґмит

Имя отца

Натақа

Имя матери

Умқақаўын

Имена сиблингов

Анаґаҳақ, Куйңылькаң, Кавита, Тульхе, Анлюпа, Утҳа

Имена детей

Марина Сигунылик, Дмитрий Иңата, Розалия Селяка, Валентина Селякина

Профессия

Швея, уборщица в школе

Кем вернулась

Анна Агнагисяк, правнучка

Слева направо: Кураса, Иппи (один из наиболее знающих информантов Михаила Членова и Игоря Крупника) и этнограф Михаил Членов
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Кураса, Иппи (один из наиболее знающих информантов Михаила Членова и Игоря Крупника) и этнограф Михаил Членов
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Галина Танутина слева и Иппи справа в одном из заброшенных поселений с этнографами
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Галина Танутина слева и Иппи справа в одном из заброшенных поселений с этнографами
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: этнограф Сергей Арутюнов, Марина Сигунылик, Иппи, Владимир Ятта, Айнана, Ирина Попова и маленькая Надежда Попова
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: этнограф Сергей Арутюнов, Марина Сигунылик, Иппи, Владимир Ятта, Айнана, Ирина Попова и маленькая Надежда Попова
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Кураса, Иппи и этнограф Михаил Членов в одном из заброшенных поселений
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Кураса, Иппи и этнограф Михаил Членов в одном из заброшенных поселений
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Иппи
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Иппи
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Иппи
Из архива Валентины Селякиной
Иппи
.
Из архива Валентины Селякиной
Уляқ (женский нож), сделанный Селякой для своей жены Иппи. Этот нож нашла Валентина Селякина (дочь Иппи и Селяки) в 2020 году через 40 лет после пропажи
Из архива Валентины Селякиной
Уляқ (женский нож), сделанный Селякой для своей жены Иппи. Этот нож нашла Валентина Селякина (дочь Иппи и Селяки) в 2020 году через 40 лет после пропажи
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Розалия Селяка, этнограф и лингвист, автор генеаологических схем Михаил Членов, Валентина Селякина, Иппи (мать Розалии и Валентины)
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Розалия Селяка, этнограф и лингвист, автор генеаологических схем Михаил Членов, Валентина Селякина, Иппи (мать Розалии и Валентины)
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Светланы Селякиной

Валентина Селякина, дочь (2020)

Она была строгая, она нас никогда не била. Никогда голос не [повышала]. Могла сказать, когда уже большие были. Я знаю, мы никогда не просили. Так воспитаны, что нельзя просить. Мне так, например, хотелось котенка. Например, у Таґьюкақ котенок был, она у матери одна, братья только были. Я тоже котенка хотела. Потом я зашла в магазин, а там были неваляшки — тоже хотелось. Может, надо было матери сказать — она бы купила. Но я знаю, что нельзя просить. Так воспитаны были. Не что в строгости, а так.

Айнана (2020)

Гостеприимная, добрая, очень добрая, я так ее любила, мы родственники [Айнана и Иппи из одного рода лякаӷмит]. Я к ней всегда вбегала, когда за водой иду. И там застревала. И брат мой говорил: «Айнану не посылайте за водой, она у Иппи остановится — и воды нет, и ее нет. Чай надо кипятить, а она до сих пор не пришла» (смеется). Она хочет, чтобы чай пили. Однажды она говорит: «С тобой попью». И мы сели чай пить. Она меня старой селедкой, ржавой, сушеной [накормила], у кого-то брала она, чтобы я попила чай побольше.
Она вас кормила селедкой, чтобы вы побольше чая пили?Ага. Потом она очень любила варить на улице. Уже такое старенькое мясо — мы же любим.
В Новом Чаплино или Старом?В Старом. И в Новом тоже было так. Нас приглашали. Конечно, были случаи — отравлялись люди.
А что она варила на улице?Старую голову нерпичью, уже с душком моржовое мясо — вот это она варила. Мы ели с удовольствием. На костре она поджаривала печень моржовую. Тухтақ [ферментированное или квашеное моржовое мясо]. Кусок рулета жарила, аж жир капает. Мы ели эту печень с моржовой кожей. С жиром. Для нас еще очень вкусно — в жиру вареные кишки, легкие и диафрагмы моржовые.
А Иппи была знающей?Да, еще как она знала. Она, во-первых, своих детей [научила]: они так хорошо знали язык!

Светлана Селякина, внучка Иппи, дочь Марины Сигунылик (2020)

А Иппи какой была?Иппи была строгой. Все смеются, а так и было! У нее были, я вспомнила, тряпки из марли: она их выстирает, стол протрет и нам рожи! Я сейчас вспоминаю, как она стол протерла и потом Вове лицо протерла. Да, у нас всегда конфеты были, и, наверное, от сладкого у нас вот тут [лицо] грязное было — она вытирала. <…> Вот это старый дом, там была лестница наверх, прям на крышу. Так мне нравилось налить чай в детскую бутылочку из-под молока. Туда налью чай, залезу на эту лестницу и там сижу, наверх посматриваю и потихонечку чай этот пью из бутылочки: из чашки неудобно. Видать, это ее раздражало. Ей страшно было, что я там сижу. Она хотела меня побить, побежала по лестнице этой, а она была грузная, и под ней поломалась нижняя эта [перекладина]. Она вот так упала. И мне страшно было, я быстренько спустилась! Пока она лежала, я быстренько ее обежала и убежала. И сама думаю: «Бабушка там сильно не ударилась?»
Она говорила только по-эскимосски с вами?Она говорила по-эскимосски. Когда ее раздражало, что мы ее не понимаем, она переходила на очень плохой русский язык.
Иппи и Марина Ивановна очень много общались с этнографами. А почему? Не каждая семья была такая открытая.Не знаю. Нас как-то воспитывали, что нельзя человеку [отказывать]: если человек интересуется, значит, ему это надо. Иногда и раздражало.
Кого, Иппи?И Иппи, и маму иногда раздражало, когда излишне, слишком много спрашивали. Потихоньку про себя скажут: «Надоело уже все это!» И потом все равно продолжают: не принято у нас отказывать. У нас в семье это не принято.

Силықа, Селяка

Пол

М

Год рождения

1913

Брак

Иппи (1936 или 1937)

Год смерти

1953 (1954)

Место рождения

Тыфлъық

Место жительства

Уңазиқ

Место смерти

Уңазиқ

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимос

Имя отца

Татқу

Имя матери

Аґа

Имена сиблингов

Пуґима, Ината, Мымлыңа, Кура, Каўаўа

Имена детей

Марина Сигунылик, Дмитрий Иңата, Розалия Селяка, Валентина Селякина

Профессия

Охотник

Кем вернулся

Игорь Макотрик (внук), Денис Сигунылик (правнук)

Больница в Чукотском районе. Четвертый слева в белой рубашке стоит Селяка (Силықа)
Чукотский район
Середина 1950-х
Из архива Светланы Селякиной
Больница в Чукотском районе. Четвертый слева в белой рубашке стоит Селяка (Силықа)
Чукотский район
Середина 1950-х
.
Из архива Светланы Селякиной

Валентина Селякина, дочь (2020)

Охотником был. Я помню, у нас были собаки, собаки большие. Огромные. Волкодавы, наверное. Когда его не стало, мама отдала их. Не знаю кому. По ту сторону там цепь была, и на ней были такие большие собаки. У него был вожак — Кролик — мама его боялась. Мы были детьми с сестрой, Марина училась в Анадыре. Брат, я и она. Он  [отец] засыпал — видать, после охоты спал, а мы с ней [сестрой] на нем лазили. Ну, как обычно, как дети. Она нас не трогала, не обижала, мы дети же. Кролик.
Кролик — звали так собаку?Да. Я помню, что большой черный пес.
А Селяка из какого рода?Наверное, лякаӷмит.
А мама тоже?Мама тоже лякаӷмит.
Что известно об этом роде?Знаю, я слышала, что только наш род ходил по тонкому льду. У  них была походка очень легкая, и вот они когда с охоты шли  — по льду, тонкому-тонкому. Они, наверное, легкие, не знаю. Быстро-быстро шли, чтобы не провалиться. Это только наш род мог так, я знаю, слышала.

Марина Ивановна Сигунылик

Пол

Ж

Год рождения

1934

Брак

Сигунылик, Николай Макотрик

Год смерти

2002

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимоска

Имя отца

Имя матери

Имена сиблингов

Розалия Селяка, Валентина Селякина, Митя Ината, а также 10 детей, которые умерли маленькими

Имена детей

Светлана Селякина, Владимир Селякин, Игорь Макотрик, Дмитрий Сигунылик

Профессия

Автор учебников по эскимосскому языку, учительница

Кем вернулась

Марина Макотрик, правнучка Марины Ивановны; Татьяна Селякина, внучка Марины Ивановны

Выезд учителей и воспитателей национальных сел Провиденского района на остров Святого Лаврентия (Аляска). Стоят (слева направо): преподаватель русского и чукотского языков Тамара Пиврана, неизвестная, неизвестная, учитель новочаплинской школы Глеб Наказик, воспитательница детского сада Наталья Ататуга. Сидят (слева направо): воспитательница детского сада Вера Люнеут, преподаватель эскимосского языка Марина Сигунылик
Гэмбелл, остров Святого Лаврентия, Аляска
1990
Из архива Светланы Селякиной
Выезд учителей и воспитателей национальных сел Провиденского района на остров Святого Лаврентия (Аляска). Стоят (слева направо): преподаватель русского и чукотского языков Тамара Пиврана, неизвестная, неизвестная, учитель новочаплинской школы Глеб Наказик, воспитательница детского сада Наталья Ататуга. Сидят (слева направо): воспитательница детского сада Вера Люнеут, преподаватель эскимосского языка Марина Сигунылик
Гэмбелл, остров Святого Лаврентия, Аляска
1990
.
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Марина Ивановна Сигунылик с сыном Игорем Макотриком, Розалия Ивановна Селяка и Валентина Ивановна Селякина
Уңазиқ
1950-е
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Марина Ивановна Сигунылик с сыном Игорем Макотриком, Розалия Ивановна Селяка и Валентина Ивановна Селякина
Уңазиқ
1950-е
.
Из архива Светланы Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик ведет урок в новочаплинской школе
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Светланы Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик ведет урок в новочаплинской школе
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Светланы Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик с сыном Игорем Макотриком. Позади стоит сестра Марины Ивановны — Валентина Ивановна Селякина
Уңазиқ
1950-е
Из архива Валентины Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик с сыном Игорем Макотриком. Позади стоит сестра Марины Ивановны — Валентина Ивановна Селякина
Уңазиқ
1950-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Валентина Ивановна Селякина с мужем Вячеславом Власовым, Александра Евстафьевна Санникова, Игорь Макотрик, невеста Ашкамакина Светлана Ивановна с женихом Владимиром Селякиным, Александр Нанок и Марина Сигунылик
Новое Чаплино
1987
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Валентина Ивановна Селякина с мужем Вячеславом Власовым, Александра Евстафьевна Санникова, Игорь Макотрик, невеста Ашкамакина Светлана Ивановна с женихом Владимиром Селякиным, Александр Нанок и Марина Сигунылик
Новое Чаплино
1987
.
Из архива Валентины Селякиной
Свадьба Дмитрия Сигунлика (племянника Валентины Ивановны Селякиной) и Натальи Атаку. Слева направо: Розалия Селяка, Марина Ивановна Сигунылик, Галина Ивановна Полуторникова, Александр Повольских, Ирина Атаку
Новое Чаплино
1990-е
Из архива Валентины Селякиной
Свадьба Дмитрия Сигунлика (племянника Валентины Ивановны Селякиной) и Натальи Атаку. Слева направо: Розалия Селяка, Марина Ивановна Сигунылик, Галина Ивановна Полуторникова, Александр Повольских, Ирина Атаку
Новое Чаплино
1990-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик (слева) с подругой
Уңазиқ
1950-е
Из архива Валентины Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик (слева) с подругой
Уңазиқ
1950-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Марина Ивановна Сигунылик ведет урок в начальных классах. Фотография Глеба Наказика
Новое Чаплино
1980-е
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Марина Ивановна Сигунылик ведет урок в начальных классах. Фотография Глеба Наказика
Новое Чаплино
1980-е
.
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Марина Ивановна Сигунылик ведет урок в начальной школе
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Ирины Ахсахтикак
Марина Ивановна Сигунылик ведет урок в начальной школе
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Ирины Ахсахтикак
Эскимосские учителя (слева направо): Марина Ивановна Сигунылик, Глеб Александрович Наказик, Елена Николаевна Аяқа. Мальчик — Игорь Макотрик
1960-е
Из архива Игоря Макотрика
Эскимосские учителя (слева направо): Марина Ивановна Сигунылик, Глеб Александрович Наказик, Елена Николаевна Аяқа. Мальчик — Игорь Макотрик
1960-е
.
Из архива Игоря Макотрика
Поминки недалеко от Нового Чаплино. Слева направо: Марина Сигунылик, Павел Нутанаун, Виктор Агнагисяк, Анатолий Салика, Глеб Наказик, Светлана Селякина, Галина Наказик
1990-е
Из архива Светланы Селякиной
Поминки недалеко от Нового Чаплино. Слева направо: Марина Сигунылик, Павел Нутанаун, Виктор Агнагисяк, Анатолий Салика, Глеб Наказик, Светлана Селякина, Галина Наказик
1990-е
.
Из архива Светланы Селякиной
Анадырское педагогическое училище. Вторая слева сидит Марина Ивановна Сигунылик
Анадырь
1958
Из архива Светланы Селякиной
Анадырское педагогическое училище. Вторая слева сидит Марина Ивановна Сигунылик
Анадырь
1958
.
Из архива Светланы Селякиной

Светлана Селякина, дочь (2020)

Как ее звали с рождения?Ее звали Куколка по-эскимосски.
У нее имя Мымлыӊа.У нее три имени: Мымлыӊа, Мытыҳлъюк и Куколка.
Не Куколка[, может], а по-эскимосски как-то?Я знаю, что перевод — «куколка».
А второе — Мытыҳлъюк?Мытыхлюк — ворона. Она болела вроде. Когда болеют или что-то не так, меняют имя.
А первое имя у нее какое?А я не знаю. Знаю, что по жизни она была Мымлыӊа.
А Мымлыӊа — это кто?Не знаю.
Это какой-то человек, скорее всего?Наверное, скорее всего. Но я нигде не видела и не слышала, в честь кого ее назвали, но всегда слышала, что она Мымлыӊа.
Кем она работала, на кого училась?Она училась в Анадырском педучилище, его закончила, по-моему, в 1958 году. Поехала работать в Чукотский район. Она там работала пионервожатой.
Где?В [селе] Лаврентия, по-моему, или в [селе] Лорино. В Лаврентии, по-моему. Надо посмотреть трудовую книжку: там есть запись. Потом сюда переехала, в Чаплино. Там, наверное, учительницей работала. Не знаю, надо посмотреть.
Учительницей чего?Начальных классов. Она вообще училась на учителя начальных классов. Терпеть не могла математику, а когда стала преподавать, она ей понравилась. Да, по-моему, математику [преподавала].
Она преподавала и эскимосский?Она преподавала в начальных классах, ну и эскимосский заодно. Но эскимосский она стала, наверное, позже, потому что раньше его не преподавали, по-моему. Все говорили на нем — его не надо было преподавать.
Какой она была?Она была нормальная, она была веселая, не могла пройти мимо какой-то несправедливости. Все время к ней приходили, она письма писала какие-то, помогала. Помню, приходили женщины к ней.
Письма?Да. В совет депутатов или куда-то. То ли по поводу того, чтобы выделили квартиру кому-то. Когда она молодая была, комсомолка по самое не хочу.
Что она вам дала?Мне лично?
Да.Мне лично… Хорошее безбедное детство. Я  себя никогда не чувствовала обделенной, мы все были такие, у нас всегда все было, что мы хотим. Она мне все время таскала всякие платья. Она в командировки часто ездила — мы больше были с бабкой. Да много чего она мне дала! Не только в плане материального. Иногда, конечно, было обидно, когда она меня воспитывала слишком уж строго.
Она строгой была?Иногда. Я помню, мне было лет одиннадцать, я потеряла 25 рублей. Она была на совещании в Провидении, а меня отправили в магазин за свежестями, а я потеряла. Я такую затрещину получила! Во-первых, было ужасно больно, так еще и при всем народе — вот это самое обидное было, что при всем народе. Но 25 рублей тогда большие деньги были.
Она с вами на эскимосском или на русском говорила?Когда ругалась, на эскимосском. Но дома, я ж говорю, она уставала говорить на работе на родном языке, объясняя детям нашу речь, и домой она приходила и отдыхала: говорила на русском. Там меньше же горловых звуков, поэтому она дома старалась говорить на русском. Когда мы собирались все вместе — бабушка Иппи, мы все, дети — кушать, и там говорили только на родном языке.

Интервью, записанное от руки со слов Марины Сигунылик Людмилой Макотрик. 1990-е. Архив Людмилы Макотрик

Родилась я в Старом Чаплино в 1934 году. Семья большая: дедушки и бабушки были со стороны матери и отца. Летом к деду приходило много друзей. Отец был на охоте, мать домохозяйкой: шила пологи, варила мясо молодого моржа для гостей — это считалось деликатесом. Вот они сидели и рассказывали о жизни прошлой. Выживали всем родом, делали тухтаки [большой кусок моржового мяса с жиром, зашитый в не снятую с мяса шкуру], сушили мясо, детей и женщин вывозили на семь-восемь километров от села собирать растения: нунивак [родиола темно-пурпурная], қуқуӊақ [кушанье из листьев полярной ивы и карликовой березы]. Отцы заготавливали тару: применяли старые рваные пыхпыхи [мешки из шкуры нерпы, наполненные воздухом, использовались, когда охотник загарпунивал морское животное] и в них заготавливали растения — до трех-четырех тар таких на зиму. Жили до трех семей в яранге. Нунивак заготавливали в бочках, это были винные бочки, которые наши сельчане покупали пушниной у богачей. Отжимали сок от нунивака и собирали в желудке моржа (делали сосуд). В один сосуд — ласты кита в соку, в другом — ласты моржа в соку нунивака. Делали ныфкурақ [сушеное мясо], мясные ямы наполнялись доверху тухтаками. Ни один кусочек не валялся. Кишки сушились, выделывались, внутренности и верх скоблили, съедали с жиром, а кишки сушили для шитья дождевиков.

В мае месяце — в начале июня выветривали яранги, занимались уборкой до сбора растений, ремонтировали крышу яранги. И все ходили косить траву, завязывали в снопы небольшие, затем снимали пол и убирали старую траву, и меняли на свежие снопы.

Осенью, в сентябре, охотники выходили на полов моржей, чтобы каждой семье вышло хотя бы по два тухтака. Женщине было много работы, до охоты они должны сшить обувь охотникам. 10–12 пар торбас [сапог]. Улиқ — короткие. Канагаяқ — длинные. Подошвы — лахтычьи и нерпичьи.

В августе выезжали на обмен к оленеводам. Везли шкуры, веревки, торбаса летние и длинные, тухтаки, белую и красную мандарку [сыромятную кожу]. А те, в свою очередь, давали два–три оленя, иногда до пяти туш. В первый лед добывали до 20–30 штук нерпы про запас. У нерпы все шло полностью: жир шел как компонент к пище, как для заправки жирников. Ко всему относились экономно. У моржа клыки служили для санок, полозы. У охотников была байдара и маленькая байдара. Байдарочки крыли лахтачьей шкурой для зимы. В декабре мой отец сделанные тухтаки — мясо, жир и внутри печень, хранил в Аракамчечене, привозил в село. Была большая радость, вкуснота. Ничего не выбрасывалось у моржа. Ели хрящи, легкие высушивали, печень чистили, варили и перемешивали с ягодой.

Кончается охота, и начинается праздник. Вот один раз ходит, готовит разные блюда: на китовых позвонках (пластинках) делали плюмаҳтақ (жир олений, сахар, жир моржа, нунивак). Делали в круглую лепеху, замораживали, резали, как хлеб. Прошлогодний жир и мясо оленье делали без жира нерпичьего (патылӷутак). Ходили в праздник по гостям — молодежь по-быстрому, старшие заходили надолго. Сентябрь–октябрь.

Весенний праздник (апрель — начало мая).
Ко всем праздникам мыли яранги от копоти капитально, шили новые камлейки [верхняя рубаха].

Спортивный праздник.
Покрытие яранг — как замша. Старое от выбивки, ворс становился равномерным. И шили торбасики. У мужчины — орнамент из оленьего меха. Служили несколько лет эти торбаса.

Варится много еды, огней много горит, хозяева совершают праздничный ритуал, а потом начинают праздновать, гости заходят. После выносят бубен, танцы начинают, затем состязания лучших прыгунов на шкурах, подбрасывают высоко, и он должен приземлиться на обе ноги. Сначала прыгают хозяева, затем их родственники, и затем красивый мяч хозяйка выкидывает, и начинается командная игра между женщинами и мужчинами. Эти мячи шили каждый год новый. Игра до вечера.

У меня было восемь дядь по маминой линии, по отцовой — четыре дяди. Родственниками богатые были. Охотники после 30 апреля могли выйти на охоту, у многих заканчивались запасы. От голода, бывало, много умирало, дед мой рассказывал, одно село ушло под воду (часть села), под водой видны китовые ребра.

Уӊазиқ — древнейшее село, культурный центр. В июне–июле съезжались к нам с Чукотского района, с Анадыря, они подходили к берегу уже с песней. Когда они замолкали, на берегу начинали наши петь. Затем начинались соревнования: борьба, бег, прыжки, даже среди шаманов.

В 1941–1945 для фронта сдавались жилеты, нерпичьи пальто, рукавицы, чижи [носки]. Женщины были мастерицы, лучшие швеи: Укуна, Саникак, Яӷта, Кура, Умканаун и многие другие.

Были такие голодные годы, когда зверь уходил далеко — не могли добыть его, погода стояла плохая, мешала выходить в море.

У прыгунов на шкурах в подолах разные сладости: галеты, печенье. Когда приземляется на шкуру, он разбрасывал эти сладости. Пограничники тоже не оставались в стороне, участвовали в празднике.

Когда проводились весенние праздники, охотники не уходили в море. То же отмечались у пограничников. А мяч, который выносила хозяйка Кусяги, был весь вышит из мандарки, уса оленьего, а сама основа из нерпичьей шкуры, снимали ворс (песком мелким срезали). Только после праздника весной открывалась игра в мяч.

Когда много приплывало лодок, состязания переносили в Униырамкыт — это когда приезжали с Чукотского района, с Анадыря. Призы бывали хорошие: шкуры, камлейки. Поднятие тяжести: гирями служили камни. После всех спортивных — шаманы. Один чаплинский выиграл. Начал свой бубен мочить, и только он зашел, со стороны Чаплино увидели двух воронят (это было в Униырамкыт), стали подходить к кругу, танцуя. Если с какого места улетал, указывал, что в этом месте будет несчастье (заболеет, умрет). Они (вороны) брезговали этих недуг. Шаманы раньше были вместо врачей, предотвращали горе чаще всего.

А ведь раньше нерп не разделывали, а ставили шаманом и замораживали. Вот в одной семье не стало нерп, и охотник поехал отодрать одну нерпу, а они так сильно примерзли — не смог. И вот сидит он и думает, что вот пойдет он домой, так и не отколупнет нерпу. И тут что-то промелькнуло. Смотрит, приземлился человек, чем-то поблескивал. «Я прилетел с Чукотского района». Сам был весь голый. «Подойди, послушай, что у меня в горле». Он подошел и услышал пение — это люди пели в Чукотском районе.

И охотник объяснил, что он не может отодрать нерпу, и этот подошел и одним захватом перевернул всю глыбу нерп. А потом они обменялись амулетами. Шаман, не снимая, отдал свой амулет, а охотник свой. И весной он подтвердил шаманство того с Чукотского района, показав всем его амулет.

Раньше были набеги танӊытов [иноземцев]. Увозили женщин, отбирали шкуры, вышитые одежды, добротно сшитые. Были ведь не только повседневные кухлянки и  торбаса, но и праздничные. Скорее всего, это были, я так думаю, якуты. В сторону Чаплина есть открытое место, есть небольшая горка в виде палатки, сделали ее заставой. Обнесли ее чаплинцы, камнями выложили проход, со стороны Чаплина, как ворота. И когда набегали, наши сначала стрелами перебивали многих, а потом малую часть притесняли к озеру, а дело зимой, и они на льду, мучаясь, замерзали, умирали. Но одного оставляли в живых, чтобы рассказал.

С южной стороны есть красная гора со стоящими камнями — грядой — Иґлютку. Все это камнями обкладывали основательно, как окопы. Когда враги подходили, наши самую красивую девушку сажали на камень, и она пела красивые песни своим красивым голосом. А враги потеряют бдительность, заслушаются, в это время наши отстреливали их. Вот были две горушки, но враги более не нападали.

Униырамкыт
У каждого рода был свой аґингўақ — ритуал охотничьей удачи. У каждого рода был свой праздник, у нашего был раньше саяқ и аяґак — поднятие тяжести. Устанавливалась подпорка вся в огнях, висели плошки, туесочки берестяные, туда кладут пять кусочков сушеного внутреннего жира, пять кусочков какого-либо блюда.

Делали необычный жирник [масляный светильник], и освещался весь коридор. Саяқ — птички деревянные сходились, расходились: ими управляли на пологе наверху сидящие парни. Птички исполняли танцы, очень красиво, а в центре полога висела плетеная коса, почти прозрачная от древности.

В эти праздники туритуриқ (огниво) [приспособление, при помощи которого приводится в движение огниво,] на деревянной основе в виде головы и туловища человека обязательно использовали, добывали огонь без спичек. Каждый праздник имел свой ритуал, свой порядок проведения — если нарушен он, то обязательно кто-то умирал с этого рода.

Прыжки на шкурах увыхтақ — праздник Насалика
Праздник считался таким искусством, передавался из поколения в поколение, когда наши дети пошли в школу, праздники прекратились и забылись, сейчас их никто из молодежи не знает. У нас раньше в каждой яранге имелся щенок. Если у тебя нет двойника (у эскимосов считалось пять двойников), то в жертву приносят щенка или собаку, и показывают наверх и просят принять ее в жертву, а взамен дать ей двойника.

Одна из наших женщин любила выпить. Работает, работает, а в тайнике у нее была бутылочка. Ну, свекровь знала, если только она заработалась, значит, она выпьет. И так продолжалось много лет. Один раз она в темноте пошла выпить, налила, выпила, и тут ей с темноты ее же голос: «Налей еще, налей и выпей». Она испугалась, и  с тех пор она перестала пить. Это ее двойник был.

Я недавно в этом году была на осеннем забое оленей в Янракынноте. У них, чукчей, сохранилось огниво (как у нас), проводили полностью ритуал забоя. Проводил сам Тункай, у него на шее висела веревочка, на которой были старые, видимо, еще его дед и отец добывали, коготь орла, палец от ласты высохшей моржа, оленя, волка коготь и многое-многое. У наших тоже разные были такие амулеты — реликвия рода.

Был еще такой случай. Я очень любила двоюродного брата у Увоки сына, то есть брата Наказика Г. А., с детства не разлей вода были. В Провидении пролежала месяц в больнице.

Миша пошел с друзьями на Пловер зимой, была пурга. Он был одет, конечно, уже по-европейски, не в меховом. Он замерз. И вот я тоже заболела от тоски по нему. Позвали Ильмугье, и он в темноте начал петь, лечить меня. И он говорит родителям: «Ее двойник ушел от нее, он сейчас далеко в стороне Провидения». Он стал гнать множество чертей, своих помощников, поймать моего двойника. Позвали моего отца и дядю Пуґиму, которые с трудом удержали мою камлейку, когда вгоняли моего двойника. И так вернулся мой двойник, и я поправилась.

Мое имя настоящее — Мымлыӊа, сестра моего деда, но еще у меня есть несколько имен, но никому я их не говорю, дабы не сделали мне плохого. И у каждого эскимоса с нашего рода была личная песня. Переводится, наверное, с чукотского, как водичка.

Это была вот такая моя молодость. Нас воспитывали в духе патриотизма, равнялись на Зою Космодемьянскую и молодогвардейцев. Тогда еще на нас как на людей смотрели, все-таки мы еще многое не понимали и не знали, и нас учили всему новому. Да и все люди были сплоченные, готовые были пожертвовать собой во имя родины. Слово это было святым. Тогда для фронта все работали по призыву, безукоризненно выполняя его, жирники горят ночами, мать сидит шьет. Да все женщины шили торбаса, чижи, рукавицы камусные [из шкуры с голени животных], жилеты из оленьей шкуры, шапки. Это ведь кропотливый труд — столько камусов выделать и столько пошить. Да и ценили человека.

А сейчас, мне кажется, всего этого не было, все зачеркнуто, нас ни во что не ставят, за людей не считают. Это мы возвращаемся к традиционному промыслу, а в селах мужчины личного ружья не имеют. Национализма в мои юные годы такого не было совсем, как сейчас. Раньше я могла себе позволить выехать и детей вывезти на «материк», повозить по городам, показать все достопримечательности. Раньше задержек выдачи зарплаты не было — это было ЧП. Потому что тогда думали о людях, заботились о нас, живущих в суровых климатических условиях.  

Кура

Пол

Ж

Год рождения

1912

Брак

Анаґаҳақ (брат Иппи)

Год смерти

Конец 1980-х

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимоска

Имя отца

Татку

Имя матери

Ага

Имена сиблингов

Пуґима, Ината, Мымлыңа, Силықа, Каўаўа

Имена детей

Михаил — воспитанник, брат Куры Силықа привез его из Чукотского района

Профессия

Работница жирцеха

Слева направо: Кура, Леӊыля, Саникак, Айпыӊа
Уңазиқ
1953
Из архива Александры Мумихтыкак
Слева направо: Кура, Леӊыля, Саникак, Айпыӊа
Уңазиқ
1953
.
Из архива Александры Мумихтыкак
Кура. Фотография Константина Лукашевича
1990
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Кура. Фотография Константина Лукашевича
1990
.
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Кура
1950-е
Из архива Ларисы Яковлевой
Кура
1950-е
.
Из архива Ларисы Яковлевой

Валентина Селякина, племянница (2020)

Вы помните Куру?Конечно, тетушка моя!
Расскажите о ней.Он такая была… У нее был муж Анаґаҳақ. Она была такая… Очень добрая, большая. Она мне однажды сказала, когда я уже была взрослая, когда у меня уже были дети, что у нее не было детей, потому что она перенесла грипп на ногах. И мой отец, Селяка, привез ей мальчика, вот этого Мишу. Оттуда он привез этого мальчишку.
Откуда?Мой отец привез его откуда-то с Чукотского района. Этот мальчик был сирота, воришка невозможный. Моя тетушка никогда не ругалась, мама тоже. Я никогда не слышала, чтобы мама орала, ругалась. Никогда! И моя тетушка Курапушка вырастила мальчишку, воришку этого. Вот этого воришку-мальчишку Мишу. Его звали Миша. Сначала должны были мою сестру отдать [бездетной Куре на воспитание] Розу — отец не захотел ее отдавать. У нас же так положено. Например, отдали Тыңа Елену. У Стулик было много детей, и Лену [Тагитуткак] отдали младшей сестре ее матери [двоюродной бабушке Сивугуткак] (Валентина Селякина называет Елену Тыңа, потому что она вернулась своей бабушкой Тыңанаун. — ДО). Она ее воспитывала. А отец мой не захотел Розу отдавать.
А Кура кем работала?Людей не хватало у нас в роду, мужчин много не было — она охотилась с бригадой, а когда мы переехали, здесь жиротопка была. Наверное, там. Я не знаю.
Кура, получается, охотницей была? Охотилась вместе с мужчинами?Да. Я так поняла, потому, что не хватало мужчин. Потому, что не хватало единицы. Лодка должна заполнена быть. Сколько там должно быть? Она матери говорила: «Я с лодки только пришла, принесла, а Валя лазила: думала, там что-то вкусненькое было».
А, потому что Анаґаҳақа не стало, и она заменяла мужа?
Да, заменяла мужа.

Розалия Селяка

Пол

Ж

Год рождения

1948

Год смерти

2001

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимоска

Имя отца

Имя матери

Имена сиблингов

Марина Сигунылик, Дмитрий Иңата, Валентина Селякина

Профессия

Посудница в школе-интернате

Кем вернулась

Дарья, внучка Валентины Селякиной

Слева направо: Розалия Селяка, этнограф и лингвист, автор генеаологических схем Михаил Членов, Валентина Селякина, Иппи (мать Розалии и Валентины)
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Розалия Селяка, этнограф и лингвист, автор генеаологических схем Михаил Членов, Валентина Селякина, Иппи (мать Розалии и Валентины)
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Марина Ивановна Сигунылик с сыном Игорем Макотриком, Розалия Ивановна Селяка и Валентина Ивановна Селякина
Уңазиқ
1950-е
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Марина Ивановна Сигунылик с сыном Игорем Макотриком, Розалия Ивановна Селяка и Валентина Ивановна Селякина
Уңазиқ
1950-е
.
Из архива Светланы Селякиной
Розалия Ивановна Селяка следит за детсадовской группой на прогулке
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Розалия Ивановна Селяка следит за детсадовской группой на прогулке
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Светлана Селякина, Розалия Селяка, Светлана Полуторникова
Новое Чаплино
1980-е
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Светлана Селякина, Розалия Селяка, Светлана Полуторникова
Новое Чаплино
1980-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Свадьба Дмитрия Сигунлика (племянника Валентины Ивановны Селякиной) и Натальи Атаку. Слева направо: Розалия Селяка, Марина Ивановна Сигунылик, Галина Ивановна Полуторникова, Александр Повольских, Ирина Атаку
Новое Чаплино
1990-е
Из архива Валентины Селякиной
Свадьба Дмитрия Сигунлика (племянника Валентины Ивановны Селякиной) и Натальи Атаку. Слева направо: Розалия Селяка, Марина Ивановна Сигунылик, Галина Ивановна Полуторникова, Александр Повольских, Ирина Атаку
Новое Чаплино
1990-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Розалия Селяка на работе в школе
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Розалия Селяка на работе в школе
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Розалия Селяка
Из архива Валентины Селякиной
Розалия Селяка
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Галина Танутина, Валентина Селякина, Розалия Селяка
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Галина Танутина, Валентина Селякина, Розалия Селяка
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Слева направо: Александр Сигунылик с маленькими Дмитрием Сигуныликом и Владимиром Селякиным, Константин Нутавгин, Розалия Селяка, Дмитрий Агнагисяк, Глеб Наказик возле детского сада
Новое Чаплино
1969
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Александр Сигунылик с маленькими Дмитрием Сигуныликом и Владимиром Селякиным, Константин Нутавгин, Розалия Селяка, Дмитрий Агнагисяк, Глеб Наказик возле детского сада
Новое Чаплино
1969
.
Из архива Светланы Селякиной
Розалия Селяка
Уңазиқ
1950-е
Из архива Светланы Селякиной
Розалия Селяка
Уңазиқ
1950-е
.
Из архива Светланы Селякиной

Наказик Глеб Александрович

Пол

М

Год рождения

1941

Брак

Мария Агнагисяк

Год смерти

2010-е

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимос

Имя отца

Увока

Имя матери

Айпыңа

Имена сиблингов

Михаил Акугыка, Галина Нутанаун, Ольга Эмина, Людмила Увока

Имена детей

Анастасия, Галина, Елена Наказик

Профессия

Преподаватель в школе, автор учебников по эскимосскому языку, увлекался фотографией

Выезд учителей и воспитателей национальных сел Провиденского района на остров Святого Лаврентия (Аляска). Стоят (слева направо): преподаватель русского и чукотского языков Тамара Пиврана, неизвестная, неизвестная, учитель новочаплинской школы Глеб Наказик, воспитательница детского сада Наталья Ататуга. Сидят (слева направо): воспитательница детского сада Вера Люнеут, преподаватель эскимосского языка Марина Сигунылик
Гэмбелл, остров Святого Лаврентия, Аляска
1990
Из архива Светланы Селякиной
Выезд учителей и воспитателей национальных сел Провиденского района на остров Святого Лаврентия (Аляска). Стоят (слева направо): преподаватель русского и чукотского языков Тамара Пиврана, неизвестная, неизвестная, учитель новочаплинской школы Глеб Наказик, воспитательница детского сада Наталья Ататуга. Сидят (слева направо): воспитательница детского сада Вера Люнеут, преподаватель эскимосского языка Марина Сигунылик
Гэмбелл, остров Святого Лаврентия, Аляска
1990
.
Из архива Светланы Селякиной
Летний археологический поход в Кивак учащихся новочаплинской школы. Слева Валентина Ивановна Селякина. Посередине учитель чаплинской школы Глеб Александрович Наказик
Кивак
1960-е
Из архива Валентины Селякиной
Летний археологический поход в Кивак учащихся новочаплинской школы. Слева Валентина Ивановна Селякина. Посередине учитель чаплинской школы Глеб Александрович Наказик
Кивак
1960-е
.
Из архива Валентины Селякиной
Учащиеся новочаплинской школы со своим учителем Глебом Александровичем Наказиком
Новое Чаплино
1967
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Учащиеся новочаплинской школы со своим учителем Глебом Александровичем Наказиком
Новое Чаплино
1967
.
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Слева направо: Эмма Кавра, Глеб Наказик, Галина Агнагисяк. Внизу сидит Михаил Эттын
Начало 1960-х
Из архива Ирины Ахсахтикак
Слева направо: Эмма Кавра, Глеб Наказик, Галина Агнагисяк. Внизу сидит Михаил Эттын
Начало 1960-х
.
Из архива Ирины Ахсахтикак
Эскимосские учителя (слева направо): Марина Ивановна Сигунылик, Глеб Александрович Наказик, Елена Николаевна Аяқа. Мальчик — Игорь Макотрик
1960-е
Из архива Игоря Макотрика
Эскимосские учителя (слева направо): Марина Ивановна Сигунылик, Глеб Александрович Наказик, Елена Николаевна Аяқа. Мальчик — Игорь Макотрик
1960-е
.
Из архива Игоря Макотрика
Учитель Глеб Александрович Наказик со своими учениками
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Елены Каминской
Учитель Глеб Александрович Наказик со своими учениками
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Елены Каминской
Слева направо: Александр Сигунылик с маленькими Дмитрием Сигуныликом и Владимиром Селякиным, Константин Нутавгин, Розалия Селяка, Дмитрий Агнагисяк, Глеб Наказик возле детского сада
Новое Чаплино
1969
Из архива Светланы Селякиной
Слева направо: Александр Сигунылик с маленькими Дмитрием Сигуныликом и Владимиром Селякиным, Константин Нутавгин, Розалия Селяка, Дмитрий Агнагисяк, Глеб Наказик возле детского сада
Новое Чаплино
1969
.
Из архива Светланы Селякиной
Поминки недалеко от Нового Чаплино. Слева направо: Марина Сигунылик, Павел Нутанаун, Виктор Агнагисяк, Анатолий Салика, Глеб Наказик, Светлана Селякина, Галина Наказик
1990-е
Из архива Светланы Селякиной
Поминки недалеко от Нового Чаплино. Слева направо: Марина Сигунылик, Павел Нутанаун, Виктор Агнагисяк, Анатолий Салика, Глеб Наказик, Светлана Селякина, Галина Наказик
1990-е
.
Из архива Светланы Селякиной
Крайний справа сидит Глеб Наказик
Уңазиқ
1950-е
Из архива Софьи Семиной
Крайний справа сидит Глеб Наказик
Уңазиқ
1950-е
.
Из архива Софьи Семиной

Интервью, записанное от руки со слов Глеба Наказика Людмилой Макотрик. 1990-е. Архив Людмилы Макотрик

Родился в селе Чаплино, Уназик, 24 января 1941 года. Отец — охотник, летом — на медведей, зимой — на пушнину. Мать — домохозяйка. В семье было шестеро детей: три мальчика и три девочки. Выросли вчетвером, одна, взрослая уже, учительницей работая, трагически погибла.

Сейчас две сестры и я остались. У всех, кроме старшей сестры, было среднее образование. Два учителя и зоотехник. Сам в школе проработал 38 лет. Интересовался воспитанием национальным.

Показалось, что из любимых детей бывают или самые младшие, или болезненные. Данными же льготами пользуются и старшие дети в семье.

Обычно мать, тети, женщины показывали, как варить, обслуживать, вести хозяйство. Считалось, что родные дяди — как отцы: они и показывали время охоты, чтобы не было потерь при обработке.

Детям внушали, чтобы они внимательно слушали даже знакомые истины, не перебивая, потому что одно и то же дело разные люди делают по-разному, приемы у разных людей разные. Так что у молодого человека был выбор учителя.

Северные люди быстро взрослеют. Запоминались традиции, навыки. Что особенно мне понравилось — что мужчина порой умел шить, поощрялось, мог сам отремонтировать свою одежду, мог жене помочь в ремонте яранги.

Девочки, девушки должны идти прямо, никуда не заворачивая, как стрела, чтобы не терять время. Мальчики, юноши должны были двигаться всегда бегом. Физическое воспитание имело большую долю воспитания. Разъяснение ставилось целью не обижать, не насмехаться, а чтобы достать зверя или на крайний случай убить.

Я застал в Чаплино места, где проводились бега (на северной стороне уже этого места нет) по кругу, вырабатывали выносливость, ногами поднимали мужчин, юношей, чтобы они обегали озеро Найвак. За ночь успевали дважды обежать. По возвращении не давали им воды, вообще не разрешалось им пить как будущим охотникам воду, а бульон могли пить в неограниченном количестве. Чай сравнивали с болотной водой.

После тренировки юноши спали с согнутыми ногами в коленях и перевязаны, чтобы сохранялась суставная жидкость. Одним из упражнений таких силовых [было] ношение тяжестей или ношение палки на вытянутых руках впереди себя (мы такого не застали). В среднем люди недолго жили, редко доживали до глубокой старости, все на износ (организм), уносило на льдинах. Перед тренировкой надевали одежду из невозделанных шкур, чтобы шкура сама по себе выделывалась во время бега будущих охотников.

Нравственное и моральное воспитание. Ни в коем случае не разрешалось смеяться над человеком, как бы он ни выглядел. Один парень во время забега посмотрел на рядом стоящего маленького кривоногого и говорит остальным, мол, как-нибудь я с ним наравне добегу. А как побежали, этот маленький всех обошел и первый добежал.

Обычно воспитывали показом, не ругали никогда. Но когда видят, что разумный стал, тогда с ним авторитетные люди разговаривали построже, не были задерганные.

Воспитывали уважение к старшим и старым. Старшие — что много знают, старые много знают, но не по силам им показать. Не разрешалось бить зверя больше, чем смогут съесть, или тех, у кого портилось, гноилось мясо. Говорили, что не надо им давать, все равно испортится у них мясо. Многое получали дети из сказок, рассказов, приведение из примеров [т. е. приводили в пример судьбы] отдельных людей. Так до нас дошло, что был такой Ивакак, который спас в свое время от голода чаплинцев, когда забили кита (Насалик — потомок).

Запрещалось бить детей. Объясняли так: девочек потом некоторых могут мужья побить, мальчиков нельзя, так как они могли быть шаманами, бояться могут волн или зверя лютого.

Религиозное воспитание. Запомнилось: вера в главного родового духа, вера в отдельные предметы, животных (собак, медведей). Заговоры на разные случаи жизни (обезболивание, любовные заговоры и т. п.), шаманство. Например, когда моя мать болела, один шаман дал то, на что опереться. И тут мне показалось, что на улице что-то такое тяжелое упало, что содрогнулась вся земля, и услышали все громкий плевок. Когда свет зажгли, то увидели камешек с горошек с мокрым снежком. Но мать неизлечима была.

Жертвоприношения: на места, где жили предки, или умершим. Ходили в сторону Старого Чаплино, угощение из всего понемногу, осенью — что есть: немного рыбки, мясо, если есть. Во время дачи приношения нельзя плохо говорить об умершем. Были шаманы добрые и злые. Мать перед смертью сказала, мол, сейчас бы мне паштет мясной, который давала мне одна старуха. Мои родственники сделали заключение, что она злая заговорщица. Один заговорщик заговором вылечил руку, насквозь прокушенную собакой, за пять дней ничего не осталось на руке, кроме пятнышков.

Пример. Дети катались на нартах. На одну нарту сели девочки, из них была Укума. Полозом нарты прорезали икру на ноге, заговорщик заговором вылечил. Раньше запрещалось при открытых ранах есть дикую картошку. Тут сварили они картошку — при закипании у нее открылась рана.

Дед мой Сигу в молодости обезножил, вот он горевал, что не может ходить и детей не сможет поднять, а жил он на Укигьярак. Вот он еле выполз из яранги и стал смотреть на Чаплино с таким сожалением, а ведь он был лучшим бегуном. Сидел он на камне, а погода солнечная была, и, видно, припекло его, и он заснул. Сон видит, ему дед говорит: «Вот одень эти штаны». И он во сне решил их одеть, а наяву он, пытаясь одеть их, скатился по камням, сильно ударился и проснулся. Еле встал на согнутых ногах и удивился тому, что встал, а в руке он держал эти штаны, которые ему дали во сне. И так он пошел, заходил и успел еще поднять своих детей на ноги, но к старости все равно он обезножил. И поэтому ему дали второе имя Ныкыва.

Нынешнее образование и воспитание, на мой взгляд, слишком обобщенное, для всех одинаковое. Например, для нашей школы из физики, математики необязательно давать всем ученикам. Для начальных классов это еще допустимо. Многое перенимается с нашей жизнью, а в старших классах есть лишнее для нашего края. Сейчас надо много обращать действительно внимания на иностранные языки, особенно английский: это современно.

Учебники арифметики еще на заре обучения, все связано с нашим языком, на нашем языке написано. Дети хорошо знали и свой язык, и заодно счет вели. Пионерское движение, на мой взгляд, хорошей было системой воспитания. Уважение, приличное поведение, гигиена, дисциплина.

Музыкальное воспитание. Почти у каждого были свои личные песни, насмешки, дразнилки.

В нашем народе почти всегда, когда групповая трагедия бывает, обычно остается один. До меня дошло — Пугима после трагедии, полные байдары пассажиров[,] в районе северного мыса Чаплино задул сильный северный ветер, утонула байдара. Только один доплыл до берега, я забыл его имя. Он был выпивший, он остался жив.

В 1960-е годы в Янракыннот ездили два вельбота, тоже выпившие. Один вельбот утонул, остался один в живых Кутылин, чтобы мог рассказать.

У каждого мальчика было по два праща: длинный и короткий. Длинный — это для дали. Так добывали уток. А также была бола, пять веревок догоняли утку и охватывали ее, как в сеть, и нам оставалось только добивать.

Мне еще запомнилось: на озере есть два мыска, где мы ставили силки на уток, и никогда не было подранков, добывали столько, сколько требовалось.

Письменности не было, передача информации была словесной, бродили медведи, росомахи. Когда на охоту выезжали, моторов не было, остались в селе старики, дети, женщины. Пока охотились, старик со старушкой пошли к своей яме, где хранилось мясо. Старик был подслеповатый, там темно было. Спрыгнул в яму, чтобы отрезать кусок, ногами нащупал мягкое. Думал — мясо, а руками пощупал — шерсть. Понял, что это медведь. Видимо, наелся мяса и крепко заснул. Долго кричала старушка, он не отвечал. Только когда приехали охотники, сначала вытащили старика, а потом убили медведя. Раньше не запрещалось бить медведей, только в первые годы советской власти появились запреты.

Когда плохая погода осенью, зимой, мы ходили друг к другу. Сказки, рассказы, конечно, игры, состязания. Нагишом выскакивали на улицу, пурга. На пурге и стояли, босыми ногами на снегу. Кто дольше простоит на снегу. А также кто дольше не будет спать. Первые сутки все выдерживали, вторые сутки падали дети младшие, третьи сутки — падали все.

Среди взрослых тоже было состязание: упершись ступнями, сидя на полу, перетягивали палку. И вот один американец перетянул всех наших (у нас ведь мелкий народ) с прикупом множества шкур. Остался с нашей стороны один маленький коренастый человек. Ему говорят, ты один остался, сделай что-нибудь, пошамань. Не умею я, отвечал он. Когда в следующий раз спросили, кто желает, он на секунду вышел из яранги, зашел и сел против этого американца. Первый раз тот потянул, сорвалась палка с рук, и наш эскимос почувствовал, что у него штаны как приклеены к земле. И так они снова стали тянуть, в итоге он все перетянул у американца и раздал людям.

Раньше много сушили мяса и капусты морской. Вывешивали на улице, а как шел дождь, заносили. И ранней осенью, когда кто-нибудь добывал морзверя, шли к нему, взамен несли капусту и сушеное мясо и взамен брали свежее. Капусту морскую собирали и ранней зимой, когда выпадал снег, складывали в одном месте, а весной откапывали, и она сохраняла запах и вкус свежести.

От жирников [каменных плошек с тюленьим жиром и фитилем из сухой травы] в яранге тепло и светло было, а если поставить два жирника — совсем жара. И жир для жирников учили готовить девочек. Надо было взбить жир, чтобы он был погуще, не стекал и нельзя было разлить. Для этого ладонь аккуратно опускали в жир и выжимали о край посуды, и так повторяли много раз, пока жир весь не будет готов.

Жирники раньше делали из глины. [Из] Специальной глины: выжигали ее, придавали форму, и мох сфагнум был утеплителем.

Раньше мы еще специально сушили мясо дикой утки, сушили белое мясо грудинки, а позже и полностью тушей. Ели в голодное время и мясо собаки, но до сих пор я не могу носить шапку, сшитую из собачьей шкуры.

Нас учили есть любое мясо — и старое, и свежее, чтобы не было брезгливости. Отец говорил, что он меня не будет ругать, если я не смогу съесть теплую, только что убитую утку, потому что он сам так и не смог кушать ее. Пожилые люди ели молодняк (любого зверя или птицы), долго варили, старого медведя Варили, не доводя до кипения. И старики, получалось, не жевали, а губами ловили. ([По-эскимосски это называлось] Мыґытуткат.)

Нунивак — сақӆяк, растения суқӆяк, кувыхси — косма, амӆуқирақ, мытҳаґрак, напазик, камгак; қулукақ и растения и корни, кугилнит, алькыхқақт.

Пагунгаӷсит — шикша (пагутак), китмик — брусника, сюгак — голубика, кавлыгыт — волчья ягода. Тугнылам сигутанит — в детстве заденем их, сосвистывали пальцы — это мы ведь задевали чертовы уши.

Впоследствии я узнал, что долго пролежавшее мясо не портится, а бродит и тем самым очищает организм. Мясо можно хранить до шести лет, если правильно хранить, чтоб воздух доходил.

Я различаю семь разновидностей чаек.
1) большая чайка — уграқ;
2) наґуйя;
3) наґуяґақ;
4). насақӆиниқ;
5) тогкыеґақ;
6) қақсуңиқ;
7) аҳнуӆук (голова вонючая).

Нам говорили, какая птица мясистая. Салтычат — журавли, мытыхлюгыт — вороны. Только обязательно пару журавлей убивать, а то будешь холостяком (такое поверье), если одного убьешь. Например, у гаги мясистое тело, у гусей тоже. Қугыт и каңу — это не синонимы. Каңу — это разновидность белых гусей, а қугыт — белых лебедей. В мое детство уже были вельботы, байдары не делали, а байдарки были.

Я сравнивал православную веру, нашу веру и пришел к выводу, что человек соблюдает все обычаи и обряды религиозные для своего спокойствия. То есть человек сам себя успокаивал. Я думаю так. Это бытовые. А на охоте… Вот морж или кит появится, заговорит — и фонтаном кровь идет. И все думают, что может даже животное убедить. Раньше мы соблюдали все обычаи и старались на обряды не приглашать, если даже приезжает якут, он похож на нас, ему разрешалось присутствовать, например, при задабривании наших духов. А сейчас, то есть позже, при советской власти, мы старались делать в темноте, чтобы никто не видел. Наутро было уже все готово, духи задобрены, совесть наша спокойна, никто не видел.

По поводу стоянок человека. Ездили по бухточкам, ходили, видели стоянки, растительность богатая, полынь. Обычно, где стояла яранга, там — трава, а вокруг — полынь высокая, по пояс или выше.

Сезонные работы. Юккутак — старая желтая трава. Собирали в сентябре и мох сфагнум для прокладок для детей, для фитиля жирника, для утепления потолка яранги, для стенок.Кугьяи — собирали дрова, суховей по всему берегу. Когда не было добычи, вельботы грузили дровами, а потом делили между членами вельбота, тогда туго было с дровами и углем.

Природная медицина. Если у человека начиналось кровохарканье, ему не покой советовали, а заставляли бегать больше. После бега, бывало, и прекращалось кровохарканье. Амулеты носили для оздоровления из кости на веревочке. У нас эпидемия была, матери уже не было. Отец смотрел в окно и предупреждал нас, чтобы мы снимали свои амулеты и прятали под подушку. У сестры запутался амулет на шее, врач заходит, но она успела сорвать его. Юмор облегчает жизнь, приукрашивая, тоже лечение своего рода.

Когда у нас была вера в счастливое будущее, когда колхозники стали зарабатывать, наступила хорошая пора. С конца 1950-х годов до последних политических изменений (до перестройки) мы жили получше. Колхозники покупали радиолы и другие хозяйственные предметы, электричество стало постоянным. Отец застал это время и все удивлялся, ну надо же, солнышко светит, а мы едим мерзлый мантак [китовой кожа и жир]. Ведь наше детство было голодным, ходили рваные.

А сейчас экономика наша ослабла. И тогда еще оставались, жили на Чукотке люди, умеющие показать, как охотиться, как заготавливать растения на зиму. Дяди мои были охотниками, они могли показать, как охотиться на того или другого зверя. Особенно Пугима — это мой дядя.

Когда добывали кита, подходя к берегу, давали знать на берег или на берегу узнавали, кто забил. Жена этого добытчика шла на берег с ведром воды и пела песню благодарения за добычу, она была такая, что за душу брала. Плакали, опустив голову и глаза, и пели.

А когда приезжали с Чаплино, все было в суматохе, все наскоро. Даже Кавехак варила на улице мясо, а девочки пошли за капустой к мясу, и тут их подбросили на машине, и им пришлось вылить вареное мясо, и девочки сходу с берега залезли на машину. Многие смотрели с кузова на это все с большим сожалением.

Укуна

Пол

Ж

Год рождения

1916 (1912)

Брак

Майна Владимир

Год смерти

1976

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимоска

Имя отца

Сиґу

Имя матери

Ўанқаңа (1875–1944)

Имена сиблингов

Увока, Васқи, Ўыйе, Ашкамакын

Имена детей

Раиса Майна, Владимир Майна

Профессия

Работала на почте в Новом Чаплино

Укуна
Уңазиқ
1940-е
Из архива Софьи Семиной
Укуна
Уңазиқ
1940-е
.
Из архива Софьи Семиной
Женщины: Укуна (в заднем ряду) и ее дочь Раиса Майна
Новое Чаплино
1950-е
Из архива Софьи Семиной
Женщины: Укуна (в заднем ряду) и ее дочь Раиса Майна
Новое Чаплино
1950-е
.
Из архива Софьи Семиной
Укуна вместе с внуками
Новое Чаплино
1974
Из архива Софьи Семиной
Укуна вместе с внуками
Новое Чаплино
1974
.
Из архива Софьи Семиной

Марина Семина, внучка (2011)

Я вернулась Анту. Анту — белый эскимос, высокий, белый. Он аляскинский, наверное. Он хлеб пек и был переводчиком у пограничников. Нарта у него была своя. Он спас мою бабушку Укуну. Она сильно заболела. Есть она не могла и пить не могла. И не знали, чем она заболела. Он ей нерпичье мясо тоненькими кусочками нарезал, поил ее. Эпидемия в Старом Чаплино была. Сын у Укуны в семь месяцев умер. Она видела, что его хоронят, но не встать, ничего она не могла. И видела, как на пригорке ее сына вороны клюют. И жить ей не хотелось. Мама [Раиса Майна] ходила беременной, и бабушка Укуна поняла, что я вернулась Анту. Бабушка пошла на берег, и она там капусту собирала, и вдруг она видит гребень для волос — красивый такой, в воде не испортился. Она подняла и говорит: «Это же Анту». Он ее носил. Не испортился, не заржавел. И она решила, что это Анту вернулся. И я с детства очень люблю английский язык. А Анту же был переводчиком. И я тоже хотела стать переводчиком.

Кайгиґун, Юрий Кайгигун

Пол

М

Год рождения

1930-е

Год смерти

Начало 1980-х

Место рождения

Уңазиқ

Место жительства

Уңазиқ, Новое Чаплино

Место смерти

Новое Чаплино

Племенная группа

Уңазиґмит

Клан

Лякаґмит

Национальность

Эскимос

Имя отца

Кавита (лякаґмит)

Имя матери

Уяңа (сиґунпагыт)

Имена сиблингов

Уваля, Аңлюпа, Уңқувак, Кавита

Имена детей

Светлана Селякина, Владимир Селякин, Игорь Макотрик, Дмитрий Сигунылик

Профессия

Участник песенно-танцевального ансамбля «Солнышко», работник жирцеха

Слева направо: Юрий Кайгиґун, Владимир Насалик, Геннадий Каяк, Яков Тагьёк
Анадырь
1980-е
Из архива Нины Насалик
Слева направо: Юрий Кайгиґун, Владимир Насалик, Геннадий Каяк, Яков Тагьёк
Анадырь
1980-е
.
Из архива Нины Насалик
Четвертый слева — Юрий Кайгиґун
Пловер
1950-е
Из архива Ирины Ахсахтикак
Четвертый слева — Юрий Кайгиґун
Пловер
1950-е
.
Из архива Ирины Ахсахтикак
Юрий Кайгиґун. Участники ансамбля «Солнышко» летали на вертолетах выступать в оленеводческие бригады в тундру
1980-е
Из архива Ирины Ахсахтикак
Юрий Кайгиґун. Участники ансамбля «Солнышко» летали на вертолетах выступать в оленеводческие бригады в тундру
1980-е
.
Из архива Ирины Ахсахтикак
Справа в белой рубашке танцует Юрий Кайгиґун
1980-е
Из архива Елены Глаголевой
Справа в белой рубашке танцует Юрий Кайгиґун
1980-е
.
Из архива Елены Глаголевой
На переднем плане танцует Юрий Кайгиґун
Из архива Александры Мумихтыкак
На переднем плане танцует Юрий Кайгиґун
.
Из архива Александры Мумихтыкак
Юрий Кайгиґун
Курорт Талая, Магаданская область
Май 1980
Из архива Ларисы Яковлевой
Юрий Кайгиґун
Курорт Талая, Магаданская область
Май 1980
.
Из архива Ларисы Яковлевой
Слева Юрий Кайгиґун
1950-е
Из архива Ларисы Яковлевой
Слева Юрий Кайгиґун
1950-е
.
Из архива Ларисы Яковлевой
Юрий Кайгиґун, Владимир Ятта, Семен Нутанли
Новое Чаплино
Начало 1960-х
Из архива Светланы Селякиной
Юрий Кайгиґун, Владимир Ятта, Семен Нутанли
Новое Чаплино
Начало 1960-х
.
Из архива Светланы Селякиной
Участники ансамбля «Солнышко» встречают аляскинских гостей у дома культуры. На плакате написано «Добро пожаловать» на чаплинском эскимосском латиницей и на английском. С бубнами сидят (слева направо): Вадим Енан, Вячеслав Кайнинан, Анатолий Салико, Владимир Насалик, Владимир Ятта, Юрий Кайгиґун
Новое Чаплино
1991
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Участники ансамбля «Солнышко» встречают аляскинских гостей у дома культуры. На плакате написано «Добро пожаловать» на чаплинском эскимосском латиницей и на английском. С бубнами сидят (слева направо): Вадим Енан, Вячеслав Кайнинан, Анатолий Салико, Владимир Насалик, Владимир Ятта, Юрий Кайгиґун
Новое Чаплино
1991
.
Из архива Музея Берингийского наследия в Провидении
Соревнование по бегу, устроенное в честь приезда эскимосов с Чукотки. Первым бежит Юрий Кайгиґун
Гэмбелл, остров Святого Лаврентия, Аляска
1990
Из архива Тамары Кутылиной
Соревнование по бегу, устроенное в честь приезда эскимосов с Чукотки. Первым бежит Юрий Кайгиґун
Гэмбелл, остров Святого Лаврентия, Аляска
1990
.
Из архива Тамары Кутылиной
Национальные танцы возле клуба. Танцует Юрий Кайгиґун
Новое Чаплино
1970-е
Из архива Елены Глаголевой
Национальные танцы возле клуба. Танцует Юрий Кайгиґун
Новое Чаплино
1970-е
.
Из архива Елены Глаголевой
Юрий Кайгиґун (танцует, в центре)
1980-е
Из архива Юрия Ятта
Юрий Кайгиґун (танцует, в центре)
1980-е
.
Из архива Юрия Ятта
С бубнами стоят Юрий Кайгиґун (слева) и Анатолий Салика. На крыльце среди прочих сидят старая женщина палкой — Киву и справа от нее Лидия Сахлигнак
Новое Чаплино
Конец 1980-х
Из архива Павла Рольтина
С бубнами стоят Юрий Кайгиґун (слева) и Анатолий Салика. На крыльце среди прочих сидят старая женщина палкой — Киву и справа от нее Лидия Сахлигнак
Новое Чаплино
Конец 1980-х
.
Из архива Павла Рольтина

Айнана (2020)

А Кайгигуна вы помните?Помню, я нянчила его: он младше меня. У него голова большая — он все время падал, неваляшкой был. А я на улице. Шкуру постелют: наша яранга, домик наш вот тут. Я  ходила нянчить его, чтобы мать могла за  водой сходить и т. д. Он такой здоровый был. Я все время думала, что у него, наверное, голова большая. Он все время падал. Талантливый такой был. Потом на Пловере работал на катере.
Он танцевал хорошо?Очень хорошо танцевал, очень хорошо!


Танец Юрия Кайгигуна. Отрывок из документального фильма, посвященного приезду губернатора Аляски Стива Купера на Чукотку. 1989. Дом культуры в селе Новое Чаплино. Alaska State Archives.


Совместный танце воронов. Исполняют Геннадий Каяк (слева) и Юрий Кайгигун (справа). Отрывок из документального фильма, посвященного приезду губернатора Аляски Стива Купера на Чукотку. 1989. Дом культуры в селе Новое Чаплино. Alaska State Archives.

Документы

Приглашение на имя Юрия Кайгиґуна на прием, организованный Циркумполярным советом инуитов (Inuit Circumpolar Conference, ICC)
Канада
1989
Из архива Елены Глаголевой

Приглашение на имя Юрия Кайгиґуна на прием, организованный Циркумполярным советом инуитов (Inuit Circumpolar Conference, ICC)

Канада

1989